Интервью с Николь Маршоллек-Менцнер (ZWERGNASE)
22.11.2012Николь Маршоллек-Менцнер. Рожденная в колыбели игрушечной индустрии. Интервью.
Каждый раз, проезжая среди живописнейших холмов Тюрингии, то осенне-пестрых, то заснеженных, то буйно-зеленых, ловишь себя на мысли, что именно в таких местах, должно быть, особенно часто рождаются творческие личности. Ведь здесь есть все для этого необходимое: пространство, свобода, уединение, вечно изменчивая и постоянно красивая природа. А, кроме того, удивительный воздух с привкусом истории - истории игрушек...
В этих краях очень многое начиналось и создавалось, и как же нам повезло, что есть еще люди, которые это осознают и стараются сохранить. Один из немногих таких "борцов" - это Фрау Менцнер, несомненно, знакомая всем коллекционерам по инициалам NM, звучному имени "Цвергназе" и неповторимым рыжеволосым веснушчатым физиономиям. Остроумная, энергичная, очаровательная, стильная и бескомпромиссная - Николь Маршоллек-Менцнер.
О.Г.: Как бы Вы себя описали - как человека?
NM: Прямолинейная! Я из тех, кто всегда все говорит прямо и открыто. Я - за факты и ясность. Я эстет и, должна признаться, люблю красивые вещи. И с большим удовольствием себя ими окружаю. Но я также из тех, кто прикладывает для этого очень много усилий. Я работаю с удовольствием, и, как мне кажется, достаточно интенсивно. Может быть, я что-то и упускаю при этом, но я такой человек, мне это нужно. Мне постоянно нужно что-то делать. Я не из тех, кто любит полениться; работа мне необходима для того, чтобы жить. И мне постоянно нужны мои куклы, мое творчество. Это для меня как воздух. Я должна все время создавать что-то новое. Если я делаю куклу или медведя, которые запускаются в производство, то это для меня каждый раз как очередное сражение. Но это проходит, и я должна начать придумывать что-то заново. Все время в стремлении к чему-то новому, лучшему, еще более креативному. Мне это необходимо.
О.Г.: Вы - единственный ребенок в семье. Это каким-то образом повлияло на Вашу профессиональную жизнь? Как Ваши родители относились к Вашим увлечениям?
NM: Нет, я думаю, что не повлияло... Когда я была меленькой, я никогда не играла в куклы. Хотя у меня вся комната была завалена ими - мы же жили здесь, в этой местности, где находились многие кукольные фабрики. У меня было все - ходячие куклы, говорящие куклы... Но я их раздавала своим подругам. А сама с огромным наслаждением что-нибудь мастерила. Я никогда особо не любила ролевые игры. А еще я человек, который любит быть один, наедине с собой. Я вообще не "общественный тип". Наверное, это во мне как раз оттого, что я была единственным ребенком... Я часто и с большим удовольствием бывала одна, всегда имела склонность к творчеству, но при этом совершенно не представляла себе, чем же я хочу в жизни заниматься. И моя мама сказала мне однажды: "Детка, ты так любишь все эти свои штучки, почему бы тебе не пойти учиться дизайну?" Вообще-то я хотела заниматься историей, которая тоже была мне очень интересна. Но мама возразила: "С шилом в одном месте, как у тебя, это будет слишком сухо. Попробуй дизайн!" Тогда в Зоннеберге еще была эта школа с направлением "Дизайн игрушек", сейчас ее уже больше нет... И я как-то сразу почувствовала, что это - мое. И с того самого времени я так и занимаюсь этим ремеслом...
Музей игрушек в Зоннеберге.
То, что я выросла здесь, с историей игрушечной индустрии, было всегда предметом гордости для меня. Зоннеберг и окрестности (хоть сейчас город уже и не тот, что раньше) были колыбелью игрушечной промышленности (В начале двадцатого века 20% всех игрушек мира производилось в Зоннеберге, и каждая семья в регионе имела то или иное отношение к куклам или игрушкам в целом, прим. О.Г.). И я на самом деле очень горжусь тем, что мы - практически единственные, кто начал производство с нуля и до сих пор остался здесь, в этом месте, в то время как большинство уже ушло. И я, кстати, единственная из своей группы, которая до сих пор занимается дизайном игрушек. Мои сокурсники занимаются чем угодно - и дизайном украшений, и промышленным дизайном... И то, что у нас было немного графики и дизайна, объясняет также, что я все делаю сама - каталог, дизайн страницы. Все, кроме фотографии.
О.Г.: А какие предметы Вам не нравились?
NM: Политическая экономия (смеется). В те времена у нас это тоже было... Но я могу, скорее, назвать то, что мне нравилось. Мне очень нравилось, что у нас учились двенадцать человек, которые были настоящей командой. Между нами сразу начала действовать какая-то химия. Поэтому время моей учебы, наверное, и было таким прекрасным... Потому что эти двенадцать человек были вместе и хотели достичь одной цели. Потому что они все были очень талантливыми, творческими личностями... Это было самое лучшее время!
В холле фабрики.
О.Г.: Какие еще предметы изучались на этой волшебной дисциплине - дизайн игрушек?
NM: У нас были такие же обычные предметы, как и у всех - математика и прочее. Но кроме этого мы изучали детскую психологию и анатомию, анатомический рисунок, графику. И, разумеется, у нас были практические занятия, на которых мы занимались обработкой дерева, изготовлением деревянных игрушек, моделированием. У нас было все, чему обычно обучают художников. Трехмерная техника, рисунок, лепка. А с шестого семестра мы уже проходили практику на разных предприятиях... Именно тогда я и познакомилась с моим мужем (господином Менцнером, ранее работавшим на кукольной фабрике Götz, а ныне возглавляющим фабрику Цвергназе, прим. О.Г.). А в конце у нас все двигалось уже в направлении игрушечной промышленности - деревянные игрушки, куклы, плюшевые и текстильные игрушки, мишки тедди и подобное.
О.Г.: Можете ли Вы назвать каких-то авторов, которые повлияли на Ваше становление, которым Вы, может быть, поначалу подражали?
NM: Пожалуй, нет. Все началось следующим образом: я уже около года работала на одном небольшом предприятии, которое выпускало кукол и мишек тедди. И мы с моим мужем подумали: "Да мы же можем делать то же самое! Давай создадим что-то свое!" И мы просто взяли и, образно говоря, прыгнули в холодную воду. Мой муж, (тогда он еще, строго говоря, не был моим мужем) сказал мне: "Попробуй, сделай какую-нибудь куклу!" Я решила, что я все смогу и просто взяла и сделала три болванки. Вот так просто все и началось. И я не строила изначально никаких планов типа: я хочу это делать так и так. Я вообще не из тех, кто копирует. Я не хочу, чтобы копировали меня. И я точно так же предъявляю это требование к себе: а) не подражать, и б) постоянно развиваться и двигаться вперед. Стиль и направление должны сохраняться, но должно также постоянно создаваться что-то новое. Я думаю все время о своих коллекционерах. Для меня самое страшное, если они скажут: "Она больше не может ничего придумать". Словом, я никогда никого не копировала. Я, правда, очень большой фанат Йозефа Бойса (Joseph Bеуs), хотя к куклам и мишкам тедди он не имеет никакого отношения. Но, возможно, в направлении войлока он меня немного вдохновил, потому что я очень часто и с большим удовольствием работаю с этим материалом (смеется). (Йозеф Бойс - известный немецкий художник, скульптор, один из основоположников перформанса как направления искусства. Использовал для арт-объектов шокирующе непривычные материалы типа топленого сала, фетра, войлока и мёда. Прим. О.Г.)
Экспозиция на фабрике.
О.Г.: В одном из интервью Вы упоминали, что четыре года работали на Götz...
NM: Четыре? Нет, так долго не может быть (смеется). В шестом семестре на практике я была уже в некотором смысле там. Потом еще... Ах, это были сумасшедшие времена! Я уже точно и сказать не могу, сколько... Года три, наверное, не больше. Надо будет посчитать на досуге (смеется).
О.Г.: Как это сотрудничество на Вас повлияло? Что Вы там для себя нашли?
NM: Моего мужа! (смеется) Это было, пожалуй, самое важное! На самом деле, я приобрела там очень многое. Я прочувствовала сам процесс, увидела, как все должно правильно функционировать. Кроме того, я работала со многими известными художниками-кукольниками - Сабиной Эше, Карин Лесснитцер, Анной Митрани, Сильвией Наттерер. Больше всего я сошлась тогда с Сабиной Эше. Мне и работы ее тоже больше всего нравились. Но, кроме того, и чисто по-человечески.
О.Г.: В чем конкретно заключалась тогда Ваша работа?
NM: Моя работа заключалась в том, что я получала от художника уже готовую куклу, потом разбирала ее на составные части и создавала так называемые промышленные формы, т.е. делала модель из воска (на основе которой создается гальваническая форма для отливки, прим. О.Г.). А еще я расписывала первые полученные готовые кукольные части, ну и всячески помогала художникам.
О.Г.: Поддерживаете ли Вы контакт с кукольниками, с которыми работали раньше? Многие участники кукольной сцены общаются, даже дружат, часто встречаются на выставках и вне их...
NM: На выставках я бываю очень редко... А отношения - нет, не поддерживаю. У нас ведь тогда были определенные сложности с Götz и с уходом от них. Мой муж был многолетним доверенным лицом и руководителем производства на фабрике. Он проработал на предприятии 20 лет, и расставание проходило не в особо дружественной атмосфере. Я не хочу об этом подробно говорить, но, в общем, это был разрыв... А так какой-то особенной тесной связи или дружбы с художниками у меня не было.
О.Г.: Существует множество разных способов, призванных помогать, например, в бизнесе вырабатывать новые решения, генерировать идеи. Существует ли нечто подобное в кукольном искусстве? Как лично у Вас происходит рождение новых идей?
NM: В самых невероятных ситуациях и положениях! Касается ли это кукол или мишек... С мишками это, как правило, еще более сумасшедше... Это не происходит так, что ты садишься и говоришь себе: ну давай, придумывай. Так никогда ничего не выйдет. Это просто приходит к тебе. Но я сейчас все чаще замечаю, что должна записывать определенные идеи. Потому что их иногда столько много, что я просто не успеваю по времени их воплощать. С куклами и медведями происходит по-разному. Медведи такие глупые и смешные, и за ними должна просто стоять какая-нибудь веселая идея и мое настроение, которое я должна поймать: например, осенние медведи или медведи-валентинки. Это забавные имена... А с куклами немного иначе. Я никогда не старалась создать этакую сладенькую куколку в красивом пышном платье с рюшами. Я хочу поймать и запечатлеть мгновение жизни ребенка. Поэтому я делаю кукол, у которых закрыт один глаз или немного перекошено лицо. Некоторые из них некрасивы. Я это говорю открыто. Некоторые мальчишки, например. Или такие, как Гизель (Gisèle). Это некрасивые куклы. Но это дети с характером. И я пытаюсь их поймать именно в определенный момент. Когда они углубляются в себя. Иногда это момент, когда они безудержно смеются или, наоборот, горько плачут... Я всегда думаю о коллекционере, у которого много кукол, и он не хочет, чтобы они все выглядели одинаково. Должно быть настроение... А лица и выражения я "собираю" из журналов, из... Да не важно, откуда. Отовсюду. Кроме моего сына - его, когда он был еще маленьким, я однажды пофотографировала и слепила. Но для своих кукол я использую совершенно чужие фотографии. Я вижу лицо, которое мне нравится, и думаю, что неплохо было бы его запечатлеть.
Гизель и Жак. Коллекция 2010 года.
(Фото с официального сайта Цвергназе)
О.Г.: Я читала как-то в автобиографии одной писательницы, что она себя иногда чувствует грабителем, потому что постоянно подслушивает что-то где-то и подсматривает, "ворует" мысли, образы, впечатления, портреты. Вот и от Вас я слышу тоже нечто подобное...
NM: Это действительно так. Невозможно же все изобретать каждый раз заново! У меня бывает так, что я делаю похожих кукол, с похожим выражением лица, с одинаковым меланхоличным настроением или одинаково весело смеющихся. В этом плане невозможно изобрести что-то новое - не существует людей с тремя глазами или двумя носами. Но можно по-разному интерпретировать уже увиденное. Пропускать через себя.
О.Г.: Есть ли у Вас ученики? Те, кому Вы можете передавать свои навыки?
NM: Мне бы очень хотелось, чтобы это был мой сын. Он сейчас ходит в Вальдорфскую школу, и мне кажется, он унаследовал отчасти мои творческие способности. О моей дочери речь не идет совсем. Она совершенно другой человек, другого типа. Но, может быть, мой сын... Посмотрим...
Если бы у меня был ученик, у меня, правда, не хватало бы на него времени. Я бы с этим сейчас не справилась... Одиннадцать лет назад у меня была определенная проблема со здоровьем. Я вообще по жизни перфекционист. Но иногда твой организм дает о себе знать и предостерегает: остановись! Так дальше не пойдет!.. И с того момента я превратилась в человека, который говорит себе: то, что ты не сделаешь сегодня, можно сделать завтра, а что не сделаешь завтра - послезавтра... Мне важно также не оставлять семью, не пренебрегать ею. Дети растут очень быстро, я понимаю это теперь.
О.Г.: Получается ли у Вас совмещать работу и семью?
NM: Да, получается. Иногда я просто все бросаю, потому что вижу, что это необходимо... У моих детей разница в восемь лет. Грета просто пронеслась мимо меня, так быстро она выросла. А теперь с Меесом я намеренно стараюсь использовать каждую минуту. Я отвожу его каждый день в школу в Кобург (около 15 км, прим. О.Г.) и забираю его, и я наслаждаюсь этим. У нас есть время побыть вместе, хотя бы даже просто поболтать в машине, во время поездки. Еще мы часто ходим вместе гулять... Я просто научилась распределять время и находить его - для детей и семьи и для работы. Надо уметь расставлять приоритеты и стараться привести все в гармоничное состояние, в равновесие. Потому что когда у человека нет времени ни на что, для работы это также губительно.
Здание фабрики.
О.Г.: Вам наверняка уже сто раз задавали этот вопрос. И все-таки: почему - Цвергназе (в переводе с немецкого - Карлик Нос, прим. О.Г.)?
NM: Мы ни за что не хотели использовать нашу фамилию и ломали голову над тем, как же нам назваться. Промежуточным вариантом было: "Papperlapapp" (простореч., означает "ерунда, вздор, чушь". Так пытаются, например, остановить бессвязную, бессмысленную речь собеседника. Прим. О.Г.). Но потом я сказала: "Нет, я не пойду регистрировать фирму под именем "Papperlapapp"! И я снова думала: Дети... Дети... Что-то связанное с ними. (Мы начинали с производства кукольной одежды и хотели придерживаться этой линии.) Каким-то образом я пришла к сказкам. Потому что для меня Германия до сих пор, как и прежде - это братья Гримм, это сказки... И мы просмотрели все имена и названия и решили: Это так забавно, мы его возьмем! Вот так просто! "Красная Шапочка" казалось мне немного глупым, "Спящая красавица" тоже (смеется). А «Карлик Нос» было смешным! Но никакой особой привязки или подтекста в этом не было.
О.Г.: А я читала в некоторых изданиях интерпретацию, согласно которой название было выбрано неспроста: небольшая фирма из Тюрингии успешно побеждает конкурентов-великанов...
NM: Нет, тогда мы об этом не думали. Это уже потом, когда я читала сказку своему сыну, мне пришла в голову подобная идея. Возможно, тогда это было интуитивно... Сказки для меня всегда имели особое значение. В следующем году они снова вернутся. Я просто не могу от них уйти. Я их обожаю! Но Бабы-Яги не будет. Хотя она мне глубоко симпатична - со своей избушкой и ступой! В общем, сказки - это здорово!
О.Г.: Вы упомянули, что в самом начале занимались кукольной одеждой...
NM: Да, сперва мы два года занимались кукольной одеждой. И мы не основали фирму с нуля, а купили уже существовавшую фирму, которая производила одежду для кукол. Я делала тогда эскизы... И сейчас каждый аутфит я полностью создаю сама. Кроме обуви - ее для нас делают на заказ, но по моим эскизам.
О.Г.: А что для Вас в работе самое трудное?
NM: Даже не знаю... Для меня создавать кукол не сложно. Давайте вот как: просто - это когда я сразу вижу среди фотографий именно то лицо, которое мне больше всего хочется слепить. А трудно - это когда я роюсь и роюсь в своей толстенной папке с фотографиями и не могу найти нужное. Мне кажется, что у меня подобное лицо уже было, и я повторяюсь. Самое сложное для меня, наверное, - это найти подходящие фотографии и составить будущую коллекцию таким образом, чтобы она была сбалансированной. А так вообще в создании кукол нет ничего трудного. Я думаю, если бы это было трудно, вы бы видели это по моим коллекциям.
О.Г.: А что Вам нравится больше всего?
NM: Больше всего я люблю шить мишек (смеется)! Нет, кукол делать я тоже люблю! Но, скажем так, мишки мне необходимы для равновесия. Я не могла бы делать только кукол или только медведей. Когда я в хорошей форме и создаю нового мишку, он будет готов за один день. У меня есть выкройка, я его шью, набиваю, украшаю, вышиваю...
Мишки из новой коллекции 2013.
С куклой все намного дольше. Сначала я должна слепить модель из глины. Потом с нее делается силиконовая модель. Затем изготавливается модель из воска, которая далее направляется в ванну (гальваническая ванна с электролитом, в которой на предварительно электризованной восковой форме постепенно накапливается слой из ионов метала, как правило, меди, образуя форму для отливки, прим. О.Г.). Даже если я буду очень прилежной, готовую кукольную головку раньше чем через четыре недели мне не получить. И уже только потом я могу вставлять глаза, расписывать ее, приклеивать паричок и доделывать куклу до конца.
Гальванические ванны с погруженными в них восковыми моделями будущих кукол.
А так выглядит новенькая медная гальваническая форма.
И про моделирование: бывают дни, когда я леплю с огромным удовольствием. А бывает и так, что ты сидишь, целый день лепишь, а на следующее утро встаешь, смотришь и думаешь: "Боже мой, что я такое сотворила?" А потом исправишь немного тут, немного там - и все сразу становится на свои места. Я обычно делаю так: когда голова готова, я ее упаковываю и даю с недельку постоять. Если она мне через неделю нравится, то ее направляют в производство. Если нет, то я работаю над ней дальше.
О.Г.: Вы моделируете дома?
NM: Да. Иногда при этом я совсем не замечаю, как летит время. Проходит пять часов, я встаю и не могу разогнуться. Настолько сильно я концентрируюсь при этом... И мне для процесса ничего не нужно, кроме хорошего освещения и тишины. А все остальное, кроме моделирования, я делаю на фабрике. Потому что здесь все под рукой. Иногда, конечно, когда я, к примеру, делаю новую сумочку для куклы или вяжу свитер для мишки, в общем, какую-либо ручную работу, я беру ее домой. Потому что это долго длится. А я вяжу сама для каждой куклы, поэтому некоторые из них нужно ждать дольше других.
Флоранс и Рози из коллекции 2013 года - обе со связанными вручную самой Николь Менцнер аксессуарами.
О.Г.: Вы вяжете и крючком, и спицами, шьете и вышиваете...
NM: В детстве я только этими вещами и занималась. Я проводила много времени у бабушки, и она меня всему научила. Я обожаю рукоделие! И я не из тех людей, которые отсиживают положенное время в офисе и выходят оттуда с пустыми руками. Я должна работать так, чтобы результат этой работы можно было потом взять в руки. Но есть и другие люди. И это очень хорошо. Если бы их не было, кто бы тогда выполнял другие вещи? Например, моему мужу это не нужно. Он радуется, когда делает удачный удар в гольфе (смеется).
О.Г.: В чем для Вас заключается разница между тем, когда Вы создаете новый образ, используя старый молд, и тем, когда Вы моделируете совершенно новое лицо?
NM: Дело обстоит следующим образом: когда я моделирую новую куклу и она готова, то я не могу уже выбирать из разных моделей. Не по той причине, что я хочу сделать несколько, а потому, что я думаю: кукла выглядит с веснушками и прямыми рыжими волосами очень хорошо, но приобретет совсем другое выражение, если ее лицо будет бледным, а волосы - светлыми и кудрявыми. Есть куклы, которые выглядят с темными паричками и хвостом некрасиво. И для меня это всегда как проверка. Некоторые молды нравятся мне больше, некоторые меньше. Может пройти пара лет и я решу "оживить" что-то старое, сделать как бы между прочим из использованного молда новый образ. Но когда я леплю новое лицо, то образ готовой куклы у меня уже есть в голове.
Милла и Вотан из коллекции 2013 года.
О.Г.: А почему так много веснушек?
NM: Потому что я их обожаю! Я обожаю детей с рыжими волосами и веснушками!
О.Г.: А есть ли у Вас любимчики среди кукол?
NM: Я очень люблю Лотту, я это не устаю повторять. Я люблю маленьких эльфов, поэтому их молды снова присутствуют в новой коллекции. Есть несколько кукол, которых я люблю... А вообще когда меня спрашивают о самой любимой кукле или о самом любимом мишке, я говорю, что это именно та кукла или тот мишка, над которыми я в данный момент работаю. Они для меня самые лучшие. И это правильно. Потому что если мне будет нравиться только то, что я сделала когда-то, как я смогу создавать достойное новое?
Жужа и Альке, коллекция 2013 года.
И потом еще есть куклы, с которыми связаны какие-то воспоминания, какие-то истории. Например, Гретли. Ее лимит был уже распродан, но один коллекционер так ее хотел!.. Это была женщина из Соединенных Штатов, и я ей отдала свой экземпляр, прототип. Она была настолько растрогана моим жестом, что пригласила меня в Нью-Йорк, на балет "Ромео и Джульета". И самое смешное было в том, что ни в театре, ни позже в ресторане она ни за что не соглашалась, несмотря на настойчивые просьбы персонала, расстаться со своей коробкой и держала ее все время на коленях...
О.Г.: А каким образом Вы придумываете имена своим куклам?
NM: Если бы я вам показала горы своих книг с именами, то вы бы все поняли! (смеется) Но мне от года к году все сложнее придумывать новые. Я уже смоделировала столько молдов... Мне нравятся голландские имена, можно заметить по моему сыну. И по некоторым моим куклам тоже. Я уже делала и двойные имена. Надо постепенно переключаться на французские, потому что иначе... Я уже не знаю, что дальше. Иногда я составляю список имен, которые мне нравятся, и когда новая коллекция готова, я их "распределяю". Причем я ассоциирую некоторые имена с цветом и называю кукол также исходя из этих цветовых ассоциаций. Например, черноволосая куколка в этом году - ее я назвала Ода.
О.Г.: А у Вас дома есть куклы?
NM: Нет. То есть - да, одна есть. Это самая первая кукла - Леони. Меня уже столько раз про нее спрашивали, но я ее не отдам! Потому что с нее я начинала. А так кукол больше я не держу. И не потому, что я их не люблю. Кроме этого, у меня дома всегда есть еще куклы и медведи в работе, недоделанные. Я просто считаю, что необходимо разделение, немного отделить работу от дома. Я почти каждый день бываю на фабрике, мне этого хватает. Иногда нужно немного отключиться.
NM: У меня двое детей, моей дочери 22, сыну - 14. У нас вообще настоящая семья в стиле "пэчворк". У моего мужа есть еще двое сыновей, 28 и 25 лет. И младший работает у нас на фабрике технологом. Моя дочь - и телом, и душой - медсестра. Она любит свою работу больше всего на свете. И это то единственное, что нас в корне отличает: я ни за что и никогда не смогла бы так работать. Я для этого слишком чувствительный человек, как и мой сын. У меня бы подушка не просыхала от слез. Но Грета как тефлон - от нее все отскакивает. И это для такой работы просто необходимо. Я бы просто не в силах была наблюдать постоянное страдание. А ею я восхищаюсь! Хотя с такими людьми сложно в подростковом возрасте. С сыном у меня нет никаких проблем. И я должна сказать, хоть это и не совсем вписывается в тематику интервью, с мальчиками намного проще. Я воспитала бы с удовольствием еще хоть двадцать сыновей, чем еще одну дочь.
О.Г.: Ну и в конце обычно принято спрашивать о планах на будущее...
NM: Частично я уже упоминала про новую коллекцию будущего года с ведущей темой сказок. Весной будет, как обычно, небольшая тематическая коллекция. Над ней я всегда работаю с особым удовольствием, потому что здесь я могу себя лучше выразить, поэкспериментировать. В рамки обычной коллекции это не всегда вписывается. Я пробую себя в новых костюмах, могу выбрать совершенно любую тему, поиграть. Эльфов не будет. Может быть уже совсем. Я как-то исчерпала для себя эту тему. Пока я планирую оформить весенний выпуск в стиле конца девятнадцатого столетия, а что выйдет - поглядим!
Schalkau, 22.11.2012.
Комментарии
|
Оставьте свой комментарий, Ваше мнение очень интересно нам. |
| Отправить | Очистить |
